Бёртон Роберт
Имя | Robert Burton |
Дата рождения | 8 февраля 1577 г. |
Место рождения | Линдли Холл, Лестершир, Англия |
Дата смерти | 25 января 1640 г. |
Место смерти | Оксфорд |
Гражданство | Англия |
Деятельность | ученый, писатель |
Портрет Роберта Бёртона кисти Гилберта Джексона (1636) |
Роберт Бёртон [Robert Burton; 8.02.1576/1577, Линдли Холл, Лестершир, Англия — 25.01.1639/1640, Оксфорд] — английский ученый-энциклопедист, писатель, философ, автор трактата «Анатомия меланхолии» (The Anatomy of Melancholy).
Роберт Бёртон родился в семье провинциального дворянина Ральфа Бёртона и его жены Дороти, в их поместье Линдли Холл (здание не сохранилось) на границе Лестершира и Уорикшира. Старший брат Бёртона — известный антиквар и историк Уильям Бёртон (1575–1645). В начале XVII века он одним из первых стал работать над историческими, краеведческими и топографическими описаниями английских графств. В 1622 г. издал «Описание Лестершира», после смерти Уильяма остались также наброски к описаниям Уорикшира и Вустершира.
Уильям и Роберт обучались в грамматической школе города Нэнитон (Nuneaton). В 1593 г. Роберт, вслед за братом, стал студентом оксфордского Брэйзноуз-колледжа, но не появлялся в университете до 1599 г.
Дж. Бамборо объясняет «темные годы» Роберта тем, что он в это время лечился от меланхолии в Лондоне (Bamborough, 2004). Еще в 1976 г. Барбара Трайстер, изучая записные книжки Саймона Формана, нашла в них пять упоминаний о визитах пациента по имени «Роберт Бёртон, двадцати лет» в 1597 г. Кроме совпадения имени и возраста, других доказательств, что от боли в животе, головных болей и меланхолии у Формана лечился именно будущий автор ее «Анатомии…», нет. В том же году Уильям Бёртон поступил в лондонскую юридическую школу Миддл-Темпл. Возможно, поэтому Роберт (если это действительно он) и лечился именно в Лондоне, заключает Трайстер.
В предваряющем «Анатомию…» обращении к читателю Демокрит младший (т. е. сам Бёртон) вспоминает о том, как боролся с меланхолией в юности: «у меня… было тяжело на сердце и неладно с головой, словно в ней образовался нарыв, от которого я очень хотел избавиться… Я нисколько не чувствовал себя униженным этой болезнью — не назвать ли мне ее моей госпожой Меланхолией, моей Эгерией или моим… злым гением?» (здесь и далее текст приводится в переводе А. Г. Ингера. — В. М.).
Как бы то ни было, в 1599 г. Бёртон становится студентом уже другого оксфордского колледжа — Крайст-Чёрч, где пройдет вся его жизнь. В 1602 г. он получает степень бакалавра, в 1605 г. — магистра искусств, а в 1614 г. — бакалавра богословия. Докторскую диссертацию Бёртон так и не написал, до конца жизни оставаясь «членом колледжа», т. е. по сути, свободным исследователем, который жил на территории университета, но не был его преподавателем. Бёртон относится к Оксфорду с характерной для него смесью гордости и самоиронии. С одной стороны, ему приятно оставаться «в самом процветающем колледже Европы», «пользоваться библиотекой, не менее прекрасной, чем» ватиканская, и быть частью «столь образованного и благородного сообщества». С другой — его положение мало чем отличается от студенческого, и Бёртон сам же иронизирует над тем, что он, подобно дельфину, выброшен на берег и привязан к колледжу, как Диоген к бочке.
Надгробный памятник Роберта Бёртона в соборе Крайст-Черч, Оксфорд (фото Мартина Бика) |
В 1616 г. Бёртон получил должность приходского священника в церкви св. Фомы на западной окраине Оксфорда. В 1620-е и 30-е гг. он получил еще несколько приходских синекур от богатых землевладельцев, таких, как Джордж, барон Беркли, которому посвящены первые издания «Анатомии меланхолии». Но самой любимой для Бёртона была должность библиотекаря колледжа Крайст-Чёрч, которую он получил в 1624 г. Одинокий и аскетичный ученый, избравший «мирный, сидячий, замкнутый, уединенный образ жизни в университете, mihi et Musis [наедине c собой и музами]», тратил большую часть доходов на книги, собрав библиотеку в 1700 томов. По завещанию ее должны были разделить между собой Бодлеанская университетская библиотека и книгохранилище родного колледжа. Такой щедрый дар университету обеспечил сохранность книжной коллекции Бёртона. Книги с его пометками и сейчас хранятся в университете.
Бёртон умер в Оксфорде 25 января 1640 г. и похоронен в соборе Крайст-Чёрч. Мемуарист и интервьюер Джон Обри записал в своих «Кратких жизнеописаниях» (якобы со слов естествоиспытателя Роберта Хука, который жил в бывшей квартире Бёртона в Оксфорде), что Бёртон повесился в припадке меланхолии (или, по другой версии, потому что составленный им гороскоп предсказывал ему смерть в 63 года). Но даже сам Обри признает, что это всего лишь слухи. Гораздо более точен был сам Бёртон, написав в собственной эпитафии: «мало кому известный, еще менее кому неизвестный, здесь лежит Демокрит младший, которому меланхолия дала и жизнь, и смерть» (“Paucis notus, paucioribus ignotus, hic jacet Democritus Junior cui vitam dedit et mortem melancholia”). Даже в смерти Бёртон отказал себе в собственном имени на надгробии, сохранив только семейный герб над ним.
Жизнь Бёртона, как ясно даже из такой краткой биографии, бедна событиями. Он никогда не путешествовал («кроме как по картам географическим и звездного неба…»), редко покидал Оксфорд и свой колледж. Нет свидетельств и о том, что Бёртона часто посещали друзья и ученики, хотя антиквар Энтони Вуд и записал со слов членов Крайст-Чёрч колледжа, что в обществе Бёртона было весело и по-юношески (“his company was very merry, facete, and juvenile”). Письма Бёртона не сохранились, как и рукописи «Анатомии…». Бёртон остался в истории литературы идеальным примером автора-одиночки, автора одной книги и одной идеи, поглотивших все его силы. Справедливо ли это?
Кроме «Анатомии…», Бёртон действительно практически ничего не написал. Известно, что в студенческие годы он был автором нескольких латинских стихотворений и как минимум одной комедии, написанной, вероятно, для студенческих представлений в колледже. Рукопись комедии «Философастер» (Philosophaster) (философ-шарлатан) была обнаружена только в середине XIX века и впервые опубликована в 1862 г. В «Философастере» Бёртон снова обращается к проблемам университетов как ученого сообщества, иронизируя над попытками Дезидерия, герцога Осунского, открыть, в современной терминологии, «эффективный университет». Дезидерий завлекает студентов и ученых в Осуну (где герцог дон Хуан Гирон действительно основал университет в 1548 г.) большими стипендиями. В результате университет и город оказываются наводнены «философастерами, своднями и шлюхами». Некомпетентные придворные и сам герцог не могут «навести порядок» в университете, пока в Осуну не приходят бродячие ученые Полиматес и Филобиблос. Они осмеивают и разоблачают алхимика, богослова-иезуита, педанта-грамматика и прочих «шарлатанов», которых герцог в итоге изгоняет из университета. Пьеса была написана в 1607 г. и поставлена студентами Крайст-Чёрч в 1617 г.
Действительно, если бы не «Анатомия меланхолии», вряд ли мы помнили бы имя Бёртона. Свой триумф Бёртон готовил очень долго. Работа над трактатом началась, по-видимому, не позднее 1606–1610, а первое издание вышло лишь в 1621 г. Бёртон продолжал работать над текстом, дополняя и переписывая его для последующих изданий. При жизни автора «Анатомия…» выходила еще три раза: в 1624, 1628 и 1632 гг., и еще пять раз в XVII веке после смерти автора.
Популярность «Анатомии» как при жизни Бёртона, так и в XX веке можно объяснить тем, что книгу прежде всего понимают как энциклопедию «всеобщего знания» эпохи Ренессанса и продолжение традиций средневековых компендиумов, а самого Бёртона — как некоего «вавилонского библиотекаря» (не случайно эпиграфом к одноименному рассказу Борхес выбрал слова Бёртона об «искусстве… различных сочетаний из двадцати трех букв…»). Многие страницы «Анатомии» действительно представляют собой мозаику из цитат с минимальными комментариями автора. Библиотекарю подобрать такое множество цитат было несложно. Кроме того, Бёртон часто цитировал классиков и средневековых авторов по памяти или по сокращенным компендиумам, что иногда затрудняет работу современным комментаторам «Анатомии…».
Фронтиспис последнего прижизненного издания «Анатомии меланхолии» (1638) |
И в последующие столетия «Анатомия…» для многих ее читателей оставалась текстом, где можно вычитать забавный курьез или найти подтверждение своей идее из уст «древних авторов». Дж. Китс нашел в «Анатомии…» идею поэмы «Ламия». Л. Стерн пародировал Бёртона в трактате Слокенбергия о носах. Современный читатель (каждый из вас может повторить этот опыт с помощью Гугла или Яндекса) находит у Бёртона предложение лечить меланхолию коноплей, доказательство того, что «молоко вредно» или советы о правильном питании.
И все же «Анатомия…» — далеко не только об этом. Это прежде всего размышление об интеллектуалах и обществе, о поиске знания и о том, как это знание применить к самому себе. Структура книги довольно строга: «Анатомия…» состоит из трех больших разделов (partitions), посвященных соответственно причинам и симптомам меланхолии, лекарствам от нее и отдельно меланхолии любовной. Разделы делятся на секции, подсекции и члены или главы (sections, subsections and members). Особняком стоят два наиболее личных фрагмента: огромное предисловие «Демокрит Младший — читателю» и «…Отступление касательно бедствий ученых, а также причин, по которым Музы меланхоличны».
Почему Бёртон не опубликовал книгу под своим именем, скрывшись под маской «Демокрита Младшего», но поместил на фронтисписе среди аллегорических фигур влюбленного, ипохондрика, суевера и сумасшедшего свой портрет? В предисловии к читателю Демокрит Младший так объясняет свои мотивы: «Я пишу о меланхолии, поскольку озабочен тем, чтобы самому ее избежать… Я могу поведать кое о чем, изведанном на собственном опыте… Я хотел бы помочь другим из сострадания и… не пожалею своего времени и знаний — величайшего моего достояния — ради общего блага». Бёртон вспоминает легенду о том, как Демокрит в последние годы жизни анатомировал животных, желая узнать, откуда в организме берется черная желчь, порождающая меланхолию. Демокрит младший готов повторить его опыт с социальным телом: «Демокрит Младший берет на себя смелость последовать его примеру, и поскольку тот не завершил свой труд, который ныне потерян, то quasi succenturiator Democriti [в качестве замещающего Демокрита] надеется восстановить, продолжить и завершить его в этом трактате».
Именно «беспокойный ум, непостоянное и неустойчивое воображение» и производят самую главную перемену в Демокрите Младшем: он хочет «не быть рабом одной науки, не посвящать себя полностью лишь одному предмету, как это делает большинство, но бродить повсюду, centum puer artium [быть слугой сотни ремесел]».
Автограф Бёртона на втором томе «Истории своего времени» Жака де Ту |
Бёртон признает, что ни одно узкоспециальное призвание — быть ли священником или профессором ему не подходит. Демокрит хочет «добиться хотя бы поверхностной осведомленности обо всем, стать aliquis in omnibus, nullus in singulis [кем-то во всем и никем в чем-то определенном]», «словно сбившийся с пути спаниель, который, забыв про свою дичь, лает на каждую увиденную им птицу». И пусть из-за этого не задалась его академическая карьера — теперь Демокрит слышит и зрит, «что происходит вокруг, как другие мечутся, ездят, суматошатся и изнуряют себя при дворе и в деревне». Подобно своему античному тезке, он видит мир состоящим из атомов, только это мир не физический, а социальный, и каждый атом-человек в нем страдает, не осознавая своей атомарности. Новый «смеющийся философ» (так часто называли Демокрита), выключившись из социального конфликта, из борьбы за место, за совершенство и первенство, может стать зрителем «судеб и приключений других людей», наблюдать, «как они играют свои роли и предстают передо мной в самом разнообразном облике».
Я привел так много цитат из Бёртона, потому что невозможно лучше самого Демокрита младшего рассказать о том, почему он хочет одновременно быть видимым и невидимым. Зритель в театре жизни — роль не очень новая. Споры о «созерцательной» и «деятельной» жизни для раннего Нового времени — вещь обычная, но у Бёртона с его вниманием к детали и повседневности они переосмысляются. Сохраняя созерцательность, Демокрит Младший способен охватить взглядом все больное меланхолией тело общества и почувствовать себя его частью, но эта часть помещена на какое-то место в его структуре и вынуждена хоть как-то действовать, чтобы сохранить свой статус, чтобы не опозорить университет и колледж, к которому принадлежит, да и просто чтобы продолжать быть собой. Спаниель не может не бежать за дичью и не лаять на птиц.
Очерчивая границы всего тела, Бёртон понимает ту минимальную атомарность, без которой исчезнет и он сам. Он — интеллектуал-гуманитарий (scholar), меланхолия которого объясняется в том числе и социальными причинами. В «Отступлении касательно бедствий ученых…» [точнее — «нищеты» или «несчастия» (misery)] Бёртон показывает, что невозможно оторваться от этого тела, даже предавшись исключительно созерцанию. Университет — не замкнутое пространство, он соединен со всем обществом. Интеллектуалы, чтобы правильно понять свое положение в нем, должны рассуждать в рамках «символического обмена», если пользоваться современными терминами. Свои ресурсы — знание и время — интеллектуал тратит ради всеобщего блага и потому мечтает о том, «чтобы настоящих ученых особенно щедро вознаграждали и почитали превыше всех прочих людей и чтобы они пользовались особыми привилегиями в сравнении с остальными». Они выполняют свою часть договора с обществом, но не получают в ответ даже «возможность самостоятельного существования», становясь настоятелями бедных приходов, секретарями, «прихлебателями» в свите патронов. Признавая, что отчасти нищие интеллектуалы сами виноваты в своем положении, Бёртон все-таки возлагает основную вину на их покровителей. Симония, поборы и коррупция приходят в университеты снаружи, от невежественности и дикости покровителей. Уже и университет помышляет «лишь об одном — как бы выжать побольше денег из жаждущих получить ученую степень», отсюда приумножение ученых степеней и «обладающих будто бы вполне достаточными для этого познаниями». Последнюю часть «Отступления…», где Демокрит Младший критикует священство, боящееся своих покровителей и неуверенное в своей образованности, Бёртон написал целиком на латыни, вероятно, из осторожности и как жест корпоративной закрытости. Если интеллектуал и виновен, то в том, что отказался отстаивать свою отдельную субъектность, соглашаясь присуждать степени и обучать «любого осла». «Отсюда мерзость запустения в университетах, «уныние, охватившее Муз в наше время», когда любой человекообразный невежда, ничего не смыслящий в искусствах, преуспевает с помощью этих же самых искусств». Такой фундаментальный «сдвиг» в договоре между интеллектуалом и обществом можно рассматривать в медицинских терминах XVI–XVII веков как нарушение гуморального баланса в социальном теле. Если судить по тому, что этой главой Бёртон завершает секцию, в которой говорится о причинах меланхолии, для интеллектуала такое социальное объяснение можно считать одним из главных.
Меланхолия, которой Демокрит Младший отдал «и жизнь, и смерть», помогла ему понять роль каждого в театре жизни. Если то, что он увидел, можно назвать «картиной мира», то Бернард Хёпфнер прав, называя этот образ «сконструированным и совсем не жестким или застывшим во времени» (“the image of a world as it is being constructed, far from staid, rigid and frozen in time”). Можно пойти чуть дальше и заметить, что современный мир информации на электронных носителях, мир, где тексты постоянно переписываются, мир «индивидуальных проектов», где текст и жизнь неразличимы, — это пространство Бёртона. Резко возросший за последние полвека интерес к «Анатомии меланхолии» эту мысль только подтверждает.
Соч.: Philosophaster, Comoedia. The Roxburghe Club Publications. Issue 83. Oxford : Typis Stephani Avstin, 1862; The Anatomy of Melancholy : In 3 vols. / Ed. by A. R. Shilleto ; With introduction by A. H. Bullen. L. : George Bell and Sons, 1896 (vol. 1) (vol. 2) (vol. 3); The Anatomy of Melancholy : In 6 vols. / Ed. by Thomas C. Faulkner, Nicolas K. Kiessling, Rhonda L. Blair. Oxford : Oxford University Press, 1989–2000; Philosophaster: A Critical Edition with English Translation / Trans. and ed. by C. McQuillen. Binghampton, NY : Center for Medieval and Early Renaissance Studies, 1993 ; в рус. пер. — Анатомия Меланхолии / Пер. с англ., вступ. ст. и комм. А. Г. Ингера. М. : Прогресс-Традиция, 2005; Меланхолия / пер. Е. Фельдмана [Электронный ресурс] // Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира». URL: http://around-shake.ru/versions/translations/4691.html [архивировано в WebCite] (дата обращения: 2.02.2014). [Еще...]
Лит.: Березкина В. Шекспир и английское эссе // Шекспировские чтения 1993. М. : Наука, 1994. С. 227–238; Ингер А. Г. Из истории английской литературы XVII–XVIII веков : (Материалы, публикации). Коломна, 1996; Комарова В. П. Античность в сочинении Роберта Бёртона «Анатомия меланхолии» // Художественное сознание и действительность : К 100-летию со дня рождения Б. Г. Реизова : Межвуз. сб. СПб., 2004. С. 180–190; Елифёрова М. В. «Анатомия меланхолии» Р. Бёртона // Знание. Понимание. Умение : Научный журнал Московского гуманитарного университета. 2006. № 3. С. 219–221; Стогова А. В. Дружеские отношения в медицинском дискурсе в конце XVI — начале XVII вв. // Диалог со временем. 2010. № 33. С. 34–58; Юханнисон К. История меланхолии. М. : НЛО, 2011; Mueller W. R. The Anatomy of Robert Burton's England. Berkeley : University of California Press, 1952; Bamborough J. B. Burton, Robert (1577–1640) [Электронный ресурс] // Oxford Dictionary of National Biography. Oxford University Press, 2004. URL: http://www.oxforddnb.com/view/article/4137 (дата обращения: 24.03.2013); Gowland A. The Worlds of Renaissance Melancholy: Robert Burton in Context. Cambridge : Cambridge University Press, 2006; Lund M. A. Melancholy, Medicine and Religion in Early Modern England: Reading “The Anatomy of Melancholy”. Cambridge : Cambridge University Press, 2010; Hoepfner, Bernard. Bringing Melancholia to Book [Электронный ресурс] // Traduction & Translation. URL: http://wvorg.free.fr/hoepffner/spip/spip.php?article43 [архивировано в WebCite] (дата обращения: 24.03.2013). [Еще...]
В. С. Макаров
Изображения: BBC, Wikimedia Commons,
The Visual Telling of Stories
Vladimir Makarovon
Библиограф. описание: Макаров В. С. Бёртон Роберт [Электронный ресурс] // Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира». URL: http://around-shake.ru/personae/4303.html (архивировано в WebCite) [2013].