«Мой портрет в тенях»: возвращение после реставрации

30 декабря 1630 г., за три месяца до смерти, Джон Донн подписал завещание. Среди прочего, своему давнему другу Роберту Кэру он завещал «этот мой портрет в тенях, сделанный за много лет до того, как я вступил в эту профессию» (т. е. принял сан: “that Picture of mine w^ch is taken in Shaddowes and was made very many years before I was of this profession”). В завещании этот пункт помещен на самой последней странице. Обычно так делали с менее важными дарами, и юношеский портрет самого Донна в завещании настоятеля собора св. Павла, конечно, должен идти после картин на евангельские сюжеты, медали Дортского синода, денежных подарков хористам и наследства детей. Однако оказалось так, что портрет — последний предмет, прямо названный в завещании (ниже Донн только предлагает другу Джорджу Джеррарду взять любую из оставшихся картин). Донн как будто нарочно замкнул круг, возвращаясь в молодость в последних строках завещания.

Портрет Джона Донна в молодости работы неизвестного художника (1595)

А «портрет в тенях» тем временем исчез. Можно было только предполагать, что он так и находится в семье потомков Роберта Кэра — шотландских аристократов, носивших титул маркиза Лотиан. Лишь в 1959 г. специалисты Национальной портретной галереи нашли портрет, который никто не прятал: много веков он украшал стены резиденций Лотианов, но считалось, что на нем изображен средневековый философ Джон Дунс Скот.

Тени и тайн хватает и на самом портрете: герой скрестил руки на груди в традиционной позе меланхолика, словно выступая из тени. Контраст между темно-красным дублетом и голубым кружевом воротника, расстегнутый воротник, перчатка на одной руке — все эти детали дополняют меланхолическую символику. По верхнему овалу портрета проходит надпись золотом: “Illumina teneb[ras] nostras domina” (Просвети нашу тьму, Госпожа) — перефразированная цитата из католической мессы. Неслучайно историк литературы и редактор наиболее авторитетных изданий лирики Донна Хелен Гарднер (Helen Gardner) назвала «лотиановский» портрет Донна «самым поразительным изображением в истории английской поэзии» (“the most striking portrait we have of any English poet”).

Портрет Джона Донна после реставрации

В 2006 г. 13-й маркиз Лотиан решил продать портрет, чтобы заплатить долги отца и вступить во владение фамильными резиденциями. Требуемая сумма в 1,6 миллионов фунтов была собрана с помощью интернет-кампании, и портрет перешел в собственность Национальной портретной галереи. С 2011 г. «лотиановский портрет» был на реставрации, о ходе которой в своем блоге регулярно сообщала главный куратор Тюдоровской коллекции НПГ Тарниа Купер (Tarnya Cooper). 375-летнее пребывание в семье маркизов Лотиан, увы, не пошло на пользу портрету: часть красочного слоя по краям доски была утрачена, много сколов и неудачных попыток реставрации. Лишь два года спустя, в январе 2013 г., как сообщила в блоге галереи куратор проекта “Making Art in Tudor Britain” Шарлотта Болланд (Charlotte Bolland), консервация портрета закончена, и он может вернуться на экспозицию.

Из проведенных работ особенно интересно восстановление оригинальной цветовой гаммы костюма и фона. Как оказалось, неизвестный художник действительно написал фигуру Донна словно постепенно выступающей из тени. К сожалению, реставрация пока не прояснила спор об очертаниях книги и чернильницы в нижней правой части портрета.

См. также:

• История Лотиановского портрета  на сайте газеты “Daily Telegraph”;
• Жермен Грир о символике «лотиановского портрета».

В. С. Макаров

Изображение: National Portrait Gallery

Vladimir Makarovon